Тот самый - Активность на форуме

Перевожу на нормальный язык: любимый это то, кто удовлетворяет или потенциально может удовлетворить
самые важные потребности в частности в половых взаимоотношениях. У женщин половая потребность(то есть банально потрахаться) присутствует в меньшей степени потому что им её проще удовлетворить, а вот потребность существенно повысить комфорт своей жизни удовлетворить сложнее. Для мужчин основной потребностью в межполовых отношениях является в первую очередь секс. Заполучить его просто быстро и бесплатно крайне сложно.
Чтобы получать секс без проблем:
1. Нужно быть сексуально привлекательным(рост, пропорции тела, черты лица, возраст(молодость))
2. Вы должны быть популярны в обществе или хотя бы в вашем ближайшем окружении(пример: певцы популярных песен ртом)
3. Как следствие 1 и 2 пункта вы вероятно будете еще и состоятельным.

Первый пункт является базой, без него остальные имеют крайне низкое значение. Если вы сексуально привлекательный внешне, то девушке наплевать какой у вас характер, сколько вы зарабатываете, есть ли у вас машина, живете ли вы с мамой и т.д. Вы должны выкинуть что-то уж совсем невообразимое, чтобы ее оттолкнуть.

К параллелям в животном мире надо подходить с большой осторожностью. Допустим, вы нашли в лесу замечательный гриб и только собрались сорвать его, как подошел какой-то здоровяк, дал пинка в бок и забрал гриб себе. Вы — жаловаться. Вам разъясняют: «Но ведь у всех поголовно животных, у всех без исключения видов именно так: кто сильнее, тот и забирает пищу. Это называется доминированием. Это фундаментальный закон животного мира, соответственно, для людей образец нравственности, и мы должны следовать тем же правилам».
Вы, разумеется, возопите: «Но ведь мы не животные, мы люди!». Совершенно верно, мы люди и звериные обычаи нам не указ. Но тогда давайте будем последовательны. Даже если какое-то правило поведения существует у всех без исключения животных, для нас оно еще неизвестно что означает. Это не более чем информация к размышлению, а выводы из нее могут быть самыми разнообразными. Так что если бы все животные всю жизнь ходили, плавали, летали парочками — да, об этом стоило бы подумать. Но думать не о чем: они вовсе не живут так.
Довольно распространена легенда о лебединых парах, о том, как лебедь умирает от тоски вслед за своей подругой. Ну и что из того, даже если это правда? А гуси плавают рядышком только один сезон. А утки — до того момента, как начинается высиживание яиц. А всем известные павлин или фазан — те и вовсе имеют по несколько самок. Вы мне в качестве образца для человечества лебедя, а я вам — павлина. Он тоже красивый.
Перейдем теперь к млекопитающим. К хищникам, поскольку первобытный человек тоже был хищником. Да, есть сведения о том, что волки и лисы живут парой, вместе охотятся, вместе кормят детенышей. Ну и что? А медведь с медведицей не живет. А царь зверей — лев — имеет целый прайд самок, который часто, запутывая вопрос, называют гаремом. Морской лев — вполне под стать льву сухопутному. Зато другой царь зверей — тигр, такая же большая кошка, — одиночка.
Нетрудно сообразить, что эти особенности в отношениях с противоположным полом у хищников связаны с их способом охоты, а вовсе не со звериными симпатиями. Медведица с медвежатами как бы пасется в лесу. Связываться с ней желающих найдется очень немного, а потому «муж»-медведь ей не нужен — ни для добывания пищи, ни для защиты. Если бы у медведей существовали симпатии — пожалуйста, паситесь рядом, наслаждайтесь друг другом, никто никому не мешает. Тигр подкрадывается к добыче как кошка к мыши. Часто ли вы видели, чтобы кошка с котом крались к одной мыши? Поэтому тигр с тигрицей пару и не составляют. Лев охотится по-другому, и львиный прайд — это охотничья команда, загоняющая добычу.

Приматы
Если некоторая особенность во взаимоотношениях животных, слабо проявляясь у низших видов, по мере подъема по лестнице эволюции становится все более и более заметной, достигая, наконец, максимума у приматов, тогда, действительно, есть основания поразмыслить: может, у людей аналогичная черта тоже имеет животное происхождение? Про любовь, то есть сексуальное влечение только к единственной особи, так думать не приходится. Во-первых, оно заметно в каких-то намеках лишь у некоторых видов животных и совершенно не заметно у большинства других, а во-вторых, у наших предков, у наших ближайших родственников — шимпанзе и горилл — оно напрочь отсутствует. Так что преемственности и непрерывной линии развития никак не получается.
В отношении шимпанзе имеется очень добротный материал: наблюдения в естественной среде обитания, проводившиеся квалифицированными учеными под руководством Дж. Гудолл с 1961 года. Наблюдения над шимпанзе исключительно важны прежде всего тем, что у высших приматов наблюдается сходный с человеческим менструальный цикл (для шимпанзе — около 36 дней), в середине которого самки на несколько дней впадают в состояние эструса — полового возбуждения. У других животных, как известно, — лишь кратковременный период течки: у кого раз в году, у кого почаще.
Это обстоятельство все меняет. Коренным образом. Если спаривание возможно только один раз в период течки, то любой другой самец — помеха, которую надо устранить. Отсюда — соперничество и драки самцов. После того, как другие самцы отогнаны подальше, самец-победитель ждет, когда самка будет готова и не отходит от нее. Кто-то назовет это проявлением внимания и даже ухаживанием. Кое-кто узрит здесь животную половую любовь.
Ну, а если в стаде всегда, в любой момент времени имеются несколько готовых к спариванию и весьма охочих до этого самок? Чего бы ради самцам соперничать из-за них и ухаживать? Тем более — влюбляться? Вот известная исследовательница и установила, что никаких привязанностей и никакой вражды на почве полового инстинкта у шимпанзе не наблюдается: «Анализ данных, полученных в Гомбе при наблюдениях за групповыми спариваниями шимпанзе в 1976 -1983 годах, показывает, что большинство самок в течение какой-то части четырехдневного периовуляторного периода спаривались с большинством или даже со всеми половозрелыми самцами своего сообщества»{28}. «…Самка в эструсе может принимать ухаживания, а затем спариваться с целой вереницей крайне возбужденных взрослых самцов. Мне довелось однажды видеть, как … сексуально привлекательная самка забралась на дерево в сопровождении восьми ощетинившихся самцов, которые быстро спарились с ней по очереди в общей сложности за пятиминутный период»{29}.
На следующий день впадает в эструс другая — и т.д. Вожак, удовлетворившись, отходит в сторону и наблюдает за другими самцами с полнейшим равнодушием: «… Окружающие ее самцы обнаруживают поразительно мало открытой агрессивности по отношению друг к другу. На этой стадии полового цикла самка воспринимается как некий всеобщий источник удовольствия, пользоваться которым может любой находящийся поблизости самец»{30}.
Во многих наблюдениях отмечено, как возбужденная самка прямо-таки пристает к самцам: «Тьютин … 15 раз наблюдала, как самки подходили к самцам и принимали позу подставления, когда со стороны самца не было никаких других признаков ухаживания, кроме эрекции; только три таких случая закончились спариванием»{31}.
Все то же самое и у горилл: «Переход обезьян из одном группы в другую совершенно свободен (особенно в период половой восприимчивости самок, не имеющих детенышей)»{32}. «Половые отношения просты, нестабильны и лишены ревности»{33}.
А потому для человека, который имеет возможность и желание спариваться отнюдь не раз в году, а много чаще, решающее значение имеют именно аналогии с высшими приматами, а вовсе не с лебедями или волками.
Когда о шимпанзе знали мало, только из случайных наблюдений в бинокль, то, увидев более или менее постоянную парочку, нередко приходили к скоропалительным умозаключениям: ах, обезьянья любовь! Однако длительные, многолетние наблюдений показали: парочка — это либо мамаша с подросшим сынком, либо братик с сестричкой.
Строго говоря, разнополые обезьяньи парочки тоже иногда образуются, но сравнивать их с влюбленными человеками было бы очень большой натяжкой. Дж. Гудолл описывает их в главе «Половое поведение» в разделе под названием «Исключительные типы взаимоотношений»: «Впервые поведение такой пары было подробно описано в 1968 г. Патрик Мак-Гиллан шесть дней наблюдал за их брачным путешествием, которое после того продолжалось еще три дня. С тех пор еще семь брачных пар шимпанзе подвергались наблюдению не менее шести дней подряд, а еще 25 пар — более короткое время»{34}.
Путешествия эти не имели тенденции к повторению, так что шесть дней и менее — для любви явно маловато. Кроме того, в «брачное путешествие» самец загоняет самку силой и угрозами, постоянно контролируя ее, чтобы она не вернулась обратно в стадо.
Самец, многократно совокупившись со всеми самками, отогнал одну из них от стада, чтобы иметь под рукой и не ждать в очереди; после выхода ее из эструса потерял к ней всякий интерес, отпустил обратно в стадо и принялся за старое — за многократные совокупления со всеми самками подряд. Назвать такое поведение проблесками любви?! А ведь называют… Стоит отметить также, что Дж. Гудолл начала свои наблюдения в 1961 году, а первую парочку обнаружили и описали только в 1968 г.
В заключение еще один пример, предостерегающий от скороспелых умозаключений насчет обезьяньей половой любви: «Южноамериканские обезьяны тити, по-видимому, образуют пары на всю жизнь, что среди приматов характерно только для гиббонов и для человека. Взаимная пожизненная привязанность выражается у них в ласках, тщательном уходе за шерстью друг друга и в том, что, устраиваясь на ночлег, они обязательно сплетают длинные хвосты»{35}.
Ну как не любовь, да еще такая трогательная, пожизненная! Однако, "раз в году, в брачный сезон, они ненадолго расстаются, и их мимолетными партнерами становятся самцы и самки других пар. Затем постоянные пары вновь соединяются и продолжают обычную жизнь, а когда появляются детеныши, самец берет на себя уход за ними, и тот факт, что отец, - не он, его, по-видимому, нисколько не смущает".{36} Да… Опять же: если это любовь, то какая-то не наша.
Таким образом, непохоже, чтобы человек вынес влечение не просто к самцу или самке, а именно к определенному лицу противоположного пола, из животного царства. Но, может, любовь все-таки свойственна человеку именно как биологическому виду? Да, у животных она не наблюдается, но, может, произошла мутация, и у человека это свойство появилось? Или, может, это обязательная черта высокоорганизованного мозга?
Такая гипотеза теоретически имеет полное право на существование. Проверить ее совсем несложно: надо обратиться к этнографии и к истории семьи. Если мы обнаружим, что во все времена у всех народов — цивилизованных и нецивилизованных — наблюдалось стойкое длительное влечение именно к определенному лицу, влечение, при котором другие лица влюбленного индивида почти не интересуют, — тогда для понимания природы любви придется обратиться к изучению человеческого мозга и поискать в коре или в более древних его слоях соответствующую зону, которую, кстати, до сих пор обнаружить не удалось.
Если же мы придем к выводу, что любовь известна не всем народам или что она наблюдалась не во все исторические периоды, тогда придется поискать ее истоки не в строении организма, а в воспитании, в культуре.

Сколько читаю этот форум, все одинаково: смакуете одно и то же дерьмо под разными соусами.

smartguy,
Вы цепляетесь к отдельным предложениям, вместо того-чтобы внять фактам, проанализировать их, а так же обратиться за дополнительной литературой, которую использовали авторы.

smartguy,
Суть книги, если вам тошно читать:
В отличие от Протопопова и Новоселова авторы не силились породить ультимативный ответ, а просто постарались показать фундаментальное противоречие между заложенной в генах природой человека и ограничениями современного социума и объяснить — почему несмотря на социальное давление, тысячелетнюю пропаганду и материальную выгоду и мужчины и женщины не хотят сидеть на жопе ровно в моногамном браке, а обязательно ищут себе приключений на гениталии на стороне.

Перекопавши сотни информации (ссылки на литературу в конце книги занимают больше десятка страниц), Крис и Кесия проехались по всем, начиная от Чарльза «наше всё» Дарвина, Томаса «смерды должны страдать» Мальтуса, Томаса «левиафан» Гоббса и кончая кучей менее известных современных учёных, с одной единственной целью — показать, что стандартный моногамный брак а ля «мальчик+девочка, живут долго и счастливо, а кто ебётся на стороне — тот предатель и подлец» — вовсе не «естественное и закреплённое миллионами лет эволюции» явление, как учат нас большие дяди. На самом деле большую часть своей истории человек разумный жил в разрозненных кочевых племенах, без проблемы перенаселения, без собственности которую нельзя унести с собой, без конкуренции за ограниченные ресурсы, но в благоприятных условиях когда еду добывать относительно легко и ненапряжно, а все мужчины и все женщины племени — одна большая шведская семья, и никто не остаётся без секса.

И вот когда человек прекрасно к этому адаптировался — внезапно наступил глобальный пиздец — мы вместо кочевания по джунглям начали строить дома и возделывать землю. И именно конкуренция за ресурсы, в первую очередь за землю, а также появление недвижимой собственности, которую нужно защищать и захватывать привели к тому состоянию что есть сейчас. И с начала этой перестройки прошло слишком мало времени чтобы мы эволюционировали и приспособились к современным условиям, а кроме того — не факт, что это вообще нужно делать. Вот и получается — с одной стороны наши тела требуют секса всех со всеми, в этих условиях мы эволюционировали и на это рассчитаны наши мозги, яйца и пелотки, а с другой — собственность которую надо делить, социальные связи, которые могут быть под угрозой, законы и прочие ограничения. В итоге — ВП в чистом виде, по которым человечество живёт последние десять килолет.

В книге не дают рецептов решения, простых решений тут и нет, ни отменить собственность, ни поменять свою генетическую базу по-быстрому не выйдет. Но намекают что ревность, разводы, поломанные жизни и судьбы взрослых и детей из-за того, что кто-то потрахался на стороне пару раз — неэффективное расходование ресурсов.

Книга вполне научная, хоть и написана простым и приятным для чтения языком, поэтому креационистов, ПГМщиков и прочих фриков просят не беспокоиться. По поводу Дарвина и прочих фундаментальных мыслителей — авторы книги в первую очередь напирают на то, что за честные и откровенные рассуждения о природе женского и мужского либидо, происхождении и смысле брака и подобных взрывоопасных вещах во времена викторианской Англии могли и линчевать без долгих разбирательств, а кроме того Дарвин был специалистом в биологии и разнообразных видах зверья, а вот женат был на своей двоюродной сестре-страшилище, и в тридцать лет был ещё девственником, как сам он утверждал, да и в б-га верил, чего уж там. Поэтому о человеках и сексе у него вряд ли было достаточное по современным меркам представление, чтобы возводить его мнение по этому вопросу в ранг аксиомы. Но они не ставят под сомнение эволюцию как таковую и другой хуйни не изрекают.

В общем книга доставляет, и рекомендуется всем половозрелым особям, независимо от пола и возраста. Отдельные моменты просто фееричны, например — знаешь ли ты анонимус, что у человека самый длинный, толстый и производительный МПХ в абсолютных размерах и относительно размеров тела среди всех приматов? А что хитровыебанная форма головки МПХ в стоячем состоянии создаёт при фрикциях разрежение в ЖПП и отсасывает чужую сперму из матки, если ты там не первый? А что неконтролируемые женские крики во время оргазма сделаны для привлечения других самцов и приобщения их к процессу (именно так всё происходит у наиболее родственных нам приматов)? Эти и многие другие интересные вещи есть там, не только о физиологии, но также о социальности, либидо, экзотических вариантах брака и прочем подобном.

Doublekey,

Маловероятно, что вы сможете наслаждаться одной женщиной десятилетиями, а самым главным фактором, благодаря которому вы хотите другую женщину, это новизна.

В 1960-е антрополог Уильям Дейвенпорт жил среди меланезийских островитян, которые считали секс совершенно натуральной и незамысловатой вещью. Все женщины считали себя очень оргазмичными, большинство заявляли о нескольких оргазмах с каждым из своих партнёров. Несмотря на это, писал Дейвенпорт, «у них считается, что после нескольких лет брака интерес мужа к жене обязательно начнёт падать». До недавнего времени, пока в дело не вмешались колониальные законы, эти меланезийцы избегали монотонности, позволяя женатым мужчинам брать молодых любовниц. Жёны, вместо того чтобы ревновать сожительниц, напротив, считали их атрибутом статуса. По Дейвенпорту, и мужчины, и женщины считали отказ от этой практики самым неприятным последствием контакта с европейской культурой. «Старшие мужчины замечают сегодня, что без молодой женщины, способной возбудить, и без разнообразия, которое было раньше, когда можно было менять любовниц, они чувствуют, что стали сексуально пассивными значительно раньше отмеренного им природой времени»428.
Что далеко ходить. Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон пишут, что «потеря интереса к совокуплениям, порождённая монотонностью сексуальных отношений, является, вероятно, самым стабильным и определяющим фактором в утере стареющими мужчинами сексуального интереса к партнёрше». Они отмечают, что эта потеря интереса зачастую может быть обратима, если у мужчины появится более молодая партнёрша, пусть даже не настолько привлекательная и искушённая в сексуальном плане, как его жена. Кинсли также пишет: «И кажется бесспорным факт, что человеческий самец был бы чрезвычайно активен и разнообразен при выборе сексуальных партнёров в течение всей жизни, если бы не налагаемые социальные ограничения»429.
Мы понимаем, что многие женщины вряд ли будут рады читать это, а некоторые просто разозлятся. Однако факт остаётся фактом, и для большинства мужчин сексуальная моногамия неизбежно ведёт к «монотомности». Важно понять, что этот процесс не зависит ни от привлекательности постоянной партнёрши мужчины, ни от глубины и искренности его любви к ней. По Саймонсу, «сексуальное влечение мужчины к женщине, с которой он не состоит в браке, чаще всего является результатом именно того, что он с ней не в браке»430. Привлекает новизна сама по себе. Тот же психосексуальный процесс действует и на постоянных партнёров самых сексуальных голливудских звёзд, хоть они, может, и не готовы признать это. Вы разочарованы? Это несправедливо? Это вас бесит? Унижает обоих партнёров? Согласны, согласны и ещё раз абсолютно согласны. Но всё же это правда.
Что же с этим делать? Большинство современных пар не настолько терпимы, чтобы позволить друг другу иметь несколько сексуальных партнёров, как это заведено у меланезийцев или в других сообществах, которые мы рассматривали ранее. После анализа многочисленных источников социолог Джесси Бернард утверждала ещё в начале 1970-х, что расширение возможностей мужчины в приобретении новых сексуальных партнёров – одно из важнейших социальных изменений, необходимых западной культуре для повышения уровня удовлетворённости в браке431. Однако этого не происходит, и даже, кажется, стало менее вероятным сейчас, спустя четыре десятилетия. Может, именно из-за этого около 20 миллионов американских семей можно занести в категорию не практикующих или почти не практикующих секс между супругами – по причине утери мужчинами сексуального интереса. По данным, изложенным в книге «Он больше не в настроении заниматься этим», от 15 до 20 % американских пар занимаются сексом реже чем десять раз в год. Авторы отмечают, что отсутствие желания – самая распространённая сексуальная проблема в стране432. Добавьте к этим печальным цифрам ещё 50 % браков, которые закончились разводом, и вам станет ясно, что современный брак стал жертвой распада своего сексуального ядра.
В «Эволюции человеческой сексуальности» Дональд Саймонс, обречённый на вечное цитирование, указывал, что наша западная цивилизация перепробовала все рецепты, чтобы изменить эту черту мужской сексуальности, но безрезультатно: «Человеческие самцы, похоже, устроены так, чтобы сопротивляться попыткам научить их, как избавиться от желания перемен. Никакие преграды не помогают: ни христианство с его доктриной греха, ни иудаизм с доктриной праведника, ни социальная наука с доктринами подавленной гомосексуальности или психосексуальной незрелости, ни эволюционные теории моногамной парной связи, ни культурные и юридические традиции, поддерживающие и прославляющие моногамию»433. Есть ли смысл дополнять высказывания Саймонса списком конкретных примеров состоявшихся мужчин (президентов, губернаторов, сенаторов, спортсменов, музыкантов), которые лишились семьи и денег, власти и престижа – и всё ради связи с женщиной, чьей главной привлекательной чертой была её новизна? Надо ли напоминать вам, читательницы, о мужчинах из вашего прошлого, таких влюблённых поначалу, но мистическим образом покинувших горизонты вашей жизни, как только угас трепет новизны?

smartguy,

Вы путаете разнообразие с беспорядочностью.

Термин «беспорядочность» предполагает несколько одновременно поддерживаемых, «открытых» сексуальных отношений – тогда да, наши предки были более беспорядочными, чем самые активные «ходоки налево» среди нас. Но если понимать беспорядочность как отсутствие разборчивости в выборе партнѐров или отношения со случайными незнакомцами, то в этом наши предки были куда целомудреннее современных людей. В этой книге «беспорядочность» имеет единственное значение – одновременные отношения с несколькими сексуальными партнѐрами. Учитывая границы, в которых существовала доисторическая жизнь в малых группах, вероятность того, что партнѐры были
незнакомы, чрезвычайно мала.

smartguy,

Не важно что считаете вы или я, важны факты, а они говорят нам, что разнообразно трахаться это хорошо и правильно, а моногамия это фрустрация. Сексуальные отношения только с одной женщиной это как если бы вы свели свой рацион питания скажем к одной картошке. Рано или поздно вас начнет от нее тошнить.

Есть одна притча о том, как судили человека за то, что он откусил в драке сопернику палец. Свидетель занял своѐ место. Защитник спросил: «Вы видели, как мой клиент откусил палец?» Свидетель сказал: «Вообще-то нет». «Ага! – самодовольно воскликнул защитник. – Как же вы можете заявлять, что он его откусил?» «Ну, я видел, как он его выплюнул», –ответил свидетель.

Любая живая душа может что-то рассказать. Точно так же может многое
поведать любое живое тело. История, которую рассказывает тело человека, тянет на
маркировку «ХХХ». Как и все представления о доисторическом времени, наше опирается на
два типа доказательств: косвенные и прямые. Мы уже рассмотрели немалую долю
косвенных. Что касается более осязаемых вещей, то в песне поѐтся: «То, что взлетело, то
должно упасть». К сожалению археологов и тех, кто опирается на их находки, то, что для
них упало, зачастую пропало. А если даже что-то и осталось, то как найти отражение
общественного поведения в ископаемой кости, кремнѐвом орудии или глиняном черепке?
Это лишь фрагменты того, что когда-то существовало.
На одной недавней конференции во время разговора за завтраком всплыла тема
нашего исследования. Узнав, что мы исследуем сексуальное поведение людей в
доисторическую эпоху, профессор, сидевший за столом напротив нас, фыркнул и язвительно
спросил: «И что, вы просто закрываете глаза и фантазируете?» Опасно фыркать с
булочкой во рту, но у него действительно были на то веские основания. Считается, что
социальное поведение не оставляет физических следов, и любые теории можно с большой
долей уверенности счесть фантазиями.
Палеонтолог Стивен Джей Гулд был одним из первых, кто фыркал на эволюционную
психологию: «Как и что мы можем знать в деталях о поведении членов небольших групп
собирателей в Африке два миллиона лет назад?» 298 С ним соглашался директор Программы
происхождения человека Смитсоновского института: «Многие характеристики поведения
первых людей… трудно реконструировать, поскольку нет соответствующих
материальных доказательств. Например, сексуальное поведение или язык… не оставляют
следов в окаменелостях». Но тут же добавляет: «Вопросы социальной жизни… можно
прояснить, изучая древнюю среду обитания, или определѐнные аспекты анатомии или
поведения, которые оставляют материальные следы» 299 .
Определѐнные аспекты анатомии или поведения, которые оставляют материальные
следы… Можно ли почерпнуть достоверную информацию об очертаниях древней
общественной жизни – даже сексуальной – из современной человеческой анатомии?
Можно.

Волки не приматы. Если существо моногамно, то из этого никак не следует, что оно занимается земледелием.


Глазами тоже можно пользоваться по разному. Например смотреть или не смотреть. Что эффективней, как вы думаете?

smartguy,
Человек в силу своего креативного потенциала в принципе очень приспособляемое существо. По поводу промискуитета: человек как вид жил довольно длительное время в такой социальной организации(примерно 1.8 миллионов лет), тогда как современная цивилизация после эпохи земледелия существует всего примерно 10000 лет. Да и посмотрите на устройство наших собственных тел, природе не зачем давать нам такие широкие сексуальные инструменты, чтобы мы ими не пользовались.